Северорусская свадьба. Интервью с Вячеславом Печняком
-Всем здравия! С вами открытое славянское радио «Веды Ра» и сегодня у нас в эфире будет, на мой взгляд, интересная передача, посвященная традиционной северорусской свадьбе, которая будет строиться по материалам этнографических экспедиций, изысканий, а главный соведущий у нас Вячеслав Печняк. Сегодня у нас 30-й день месяца хейлет, 7520 лето или 31 июля 2012 года. Вячеслав, пожалуйста, представься нашим радиослушателям. До передачи был маленький отрывочек музыкальный, для пробы мы вставили. Неизвестно, какая будет реакция наших людей. Но об этом в перерывах поговорим еще, будем их включать. Пожалуйста, представься: как тебя зовут, чем занимаешься, чем дышишь и так далее?
-Всем доброго здоровья! Зовут меня Вячеслав Печняк. Я занимаюсь тем, что называется этнография, этнология и антропология. Это все что касается человеческих сообществ, принятых называть народами. И в моей компетенции находится такая группа народов, которая в этнографии современной называется восточные славяне. Конкретно я занимаюсь русскими. Еще, если брать более локально, то занимаюсь регионом, в котором сам проживаю. Это Средний Урал. Но занимаюсь этим я не просто с точки зрения науки. Скорее, научный интерес у меня появился постольку, поскольку. Еще с подросткового возраста я сам попал в такую среду, которая пыталась воспроизводить или жить в системе, сфере традиционной культуры. Я не буду подробно об этом говорить. Скажу так, что интерес был изначально внутренний, неподдельный и тогда, когда простых инструментов познания не хватило, я решил заняться этим профессионально.
В чем состоит наша деятельность? Я окончил исторический факультет Уральского государственного университета, который теперь называется Уральский федеральный университет. Работаю в бывшем Свердловском областном доме фольклора. Это сейчас называется Центр традиционной народной культуры Среднего Урала, где я являюсь методистом по научно-практической деятельности. И в нашей компетенции является сбор этнографических материалов, того, что осталось по всему, что касается такого традиционного явления, как культура и фольклор. И самое главное это поиск, нахождение тех, кто так или иначе был связан с традиционной культурой, то есть, носителей. Поиск носителей и общение с ними. Всю нашу информацию, которой мы располагаем, мы берем именно от тех бабушек, дедушек, которые либо сами застали, либо явились свидетелями, застали на излете традиционное общество и передача из первых уст, фиксация ее научными методами, ну, и интерпретация. Сегодняшнюю беседу мы посвятим северной русской свадьбе. Почему северно-русской? Сразу же хотелось бы объяснить. Алексей не против? Сразу так перейдем.
-Да, конечно, давай, давай.
-Почему северно-русской? Объясню. Потому что у нас есть два больших локуса, на которые мы обычно делим традиционную культуру и вообще Россию. Если мы будем составлять этнографическую карту России, то составим два большущих огромных региона: это юг и север. К северу относятся территории бывшей Олонецкой, Архангельской, Вологодской, Пермской, Новгородской, Псковской. Вот это локально, все, что к этому принадлежит, можно отнести к русскому северу культурно. Это представляет собой корневой город, который задал культуру для этого региона. Считается, что это Великий Новгород. И поскольку эти земли осваивались как раз из Великого Новгорода, то определенные связи культурные между традиционной культурой и Новгородом, традиционной культурой русского севера, они проглядываются во всем: в сюжетах песен, где-то даже в мелодике, в жанрах определенных, которые бытуют в том или ином месте. Ну, и самое главное – это говор, диалект. Поскольку я занимаюсь Средним Уралом, то этот регион наш в большинстве своем тоже имеет связи большие именно с севером. И то, что мы находим здесь, оно больше характеризуется как северная культура, чем южная. Южная русская культура – это вообще отдельный мир, о котором мы сегодня говорить не будем. Может быть, какие-то вопросы вскользь проговорим. А теперь непосредственно о свадьбе. Поскольку традиционная культура, этнография – это неизмеримая глубь и неисчерпаемая крыница, то подробно на всем мы останавливаться не будем, а будем стараться придерживаться рамок заявленной темы. Итак, свадьба. Существует в двух, выделенных нами локусах, севере и юге, две основные разновидности. Так называемая свадьба-похороны – это северная свадьба и свадьба-торжество, которая распространена на юге. Но на юге элемент похоронности свадьбы тоже присутствует. О чем идет речь, я сейчас объясню. Не стоит пугаться. Никаких ритуалов Вуду здесь нет. Имеется в виду следующее: свадьба, как одно из самых важных событий в жизни человека, которая для человека традиционной культуры делила жизнь его на две части, на до свадебную и после свадебную, она являлась пиком жизни человека, самой верхней точкой, тогда, когда силы человека внутренние и внешние раскрываются максимально, он находится в рассвете своих сил. И свадьба воспринималась как переход из одного состояния в другое. С чем это связано? С тем, что внутри общины существовали определенные возрастные страты, возрастные группы, на которые она делилась. И свадьба связана с переходом из одной группы – это группа молодежи, то есть, это молодой человек или девушка, девица незамужняя. И они становятся семейной парой. Каждый из них в паре становится мужиком, как возрастной стратой. Их так называли. Взрослые мужчины, которые составляли основу и опору общины. И бабой. Баба – это замужняя женщина. В некоторых регионах так называли только тех, кто уже родил. А пока не родила, называли молодкой. Во время свадьбы происходит смена статуса. Именно поэтому это воспринималось как смерть своего рода. Человек умирал в одном качестве и возрождался в другом, в качестве более лучшем, более качественном. Теперь я предлагаю следующее: мы пройдемся кратенько по основным этапам северной русской свадьбы. И затем я приведу некоторые незаурядные случаи того, как проходила свадьба из собранных нами материалов. Затем, если у кого-то возникнут вопросы.
-Хорошо.
-Тогда перейдем к самому началу.
Известно, что начиналась свадьба со знакомства. Стоит сказать, что север – это регион достаточно строгих нравов. В некоторых местах Архангельской губернии бывшей, например, считалось, что незамужним девушкам неприлично улыбаться на людях. Это примерно то же самое, что сейчас ходить с оголенными частями тела. Такие встречи, знакомства проходили будто бы тайно. Все об этом прекрасно знали. Знали где сейчас молодежь, и как она проводит время. Но молодежь все равно старалась перед взрослыми сильно «не светиться». Основной способ знакомства, который был везде повсеместно – это вечорки. Поскольку свадьбы у нас игрались, как правило, в два времени. Это время после зимних святок, тогда, когда работы основные сделаны, особо делать нечего, есть свободное время. После зимних святок начинали играть свадьбу. И второе время – это осень. Осень, когда собран урожай, когда тоже особо дел не осталось, и пока еще стоят дороги нормальные, пока еще их не размыло, можно играть свадьбу. Естественно, женихались молодые люди, то есть, знакомились, летом на вечерних гулянках, так и назывались вечорки. То есть, молодежь летом так же работала в поле, на сенокосе. А после сенокоса или работы в поле вечером все собирались в определенном месте, летом это можно было делать и на улице. А зимой, во время тех же святок, собирались в избе. Скидывалась молодежь на избу. Откупали избу. И там они играли в различные игры, плясали, пели, знакомились. Во время поста, тогда, когда на севере возбранялись пляски и все что связано с музыкой, молодежь собиралась на так называемые беседы. Тогда, когда девушки приносили с собой определенную работу, то есть, чаще всего пряжу, сидели, пряли, и парни в это время с ними разговаривали, дарили им подарки, сговаривались о дне, когда они пришлют сватов. Беседа и вечорка – это такие формы знакомства, которые бытовали везде. Незаурядные формы, они бытовали у нас, сохранилось очень много сведений из Новгородской области, там эта тема хорошо прорабатывалась. Например, такая информация. В Клопский монастырь со всего Поозерья, так называлось северо-западное побережье озера Ильмень, на котором стоит Великий Новгород, собирались парни и девушки на праздник Прихоженье. Состоялся он 11 января. И там отстояв службу, они ехали в соседнюю деревню ближайшую, Хотяж, и там у них происходило знакомство. Там у них было небольшое гуляние: парни катали девушек по деревне на лошадях и к концу дня уже сговаривались о дне, когда они пришлют сватов. Стоит сказать, что вечорки, которые устраивались, они проходили и в соседних деревнях. То есть, парни могли ездить и в соседние деревни, не только в свои, и там присматривали себе невест. Когда парень уже убедился, вот ему девушка понравилась, он захотел на ней жениться, в некоторых районах практиковалось такое, что он ее потом приглашал к себе в гости, она там какое-то время жила и все смотрели, как она приучена к работе, как она вообще по характеру, много ли за ней рукоделия, прилежна ли она, ухожена, аккуратна так далее. Затем, парень тоже мог наносить ответный визит. И такой визит тоже мог называться смотрины. До смотрин мы еще дойдем. Если семью жениха и семью невесты все устраивало, парню на этих смотринах отдавался задаток. Задаток мог представлять собой какую-то ценную вещь, может быть, дорогой платок, что-то из приданного девушки, рукоделие какое-то ее. И он давался в знак того, что парню уже не откажут, что свадьба состоится. Смотрины также могли происходить и по-другому. В некоторых районах смотрины были уже после сватовства. Вот здесь стоит сделать паузу и немножко оговориться.
Очень часто в Интернете приходится наблюдать споры о том, как раньше люди женились и выходили замуж. Кто-то отстаивает точку зрения, что вот, пожалуйста, я привожу примеры того, как родители все решали за детей, за парня и за девушку, на ком ему жениться, потому что родители лучше знали. Такое действительно имело место, но не во всех районах. И когда родители присматривали своему сыну или дочери спутника или спутницу жизни, они, зная своего ребенка, плохих супругов ему не присмотрят. Самое интересное, что и сама молодежь разделяла эту точку зрения. Кому интересно, в Интернете на youtube и в контакте есть отрывок из фильма «Сибирский спас». Он именуется там как старообрядческий менталитет. Там состоялся разговор местной девушки и мужчины, который туда приехал. И она его спрашивает: -Есть ли у вас жена? Он говорит: -Нет. Ушла. Она спрашивает: -Как ушла? Сначала спросила: -Что, померла что ли? Он говорит: -Да нет. Просто разлюбила. –Как разлюбила? Любить должна кого Бог пошлет. Он ее спрашивает: -А ты за кого замуж собираешься? Она говорит: -За кого родители благословили. Называет имя человека. –Сама разве не хочешь выбрать? –Самокруткой идти? Нет. Похожие вещи, кому интересно, Российский этнографический музей выпустил недавно. Опубликовал этнографические сборы этнографического бюро князя Тенешева. Это этнографические сборы, которые проводились в середине и в конце XIX в. Там можно в любом томе про любой уезд посмотреть раздел «Свадьба», как проходило сватовство. И там везде упоминается, как относятся к такому введению родители и как относятся к этому дети. В некоторых районах родители поступали так же, но с большой ссылкой на мнение своих детей. То есть, спрашивали согласия, правда тайно, а не явно. Например, существовало такое определенное правило. Когда невеста встречала жениха, который приходил со сватами, она принимала у него головной убор и от того, как она положит этот головной убор, то есть, она его положит вверх дном или поставит, как он на голове стоял, то родители сразу это прочитывали как определенный знак: согласна она или нет за такого пойти. И, исходя из этого, уже проходило сватовство. Понятно, что если дочка не захочет, то ее не отдадут. И не женят парня насильно. А о том, что происходило, когда детей без их согласия женили или отдавали замуж, вы можете посмотреть в фильме «Тихий Дон», например, старый. Григорий Мелихов такой характерный персонаж у нас. Причем, эта тема становилась часто воспеваемой в фольклоре. Много сюжетов, когда девушка жалуется: мне сейчас плохо, ее отдали замуж не по любви, в чужую сторону, в дальнюю семью, это всем знакомо, и пойду я, мол, утоплюсь. Даже такое настроение. Стоит сказать, кто прав, отстаивая свою точку зрения в Интернете из людей, спорящих об этом. Можно сказать, что никто. Потому что в разных районах было по-разному. Локальные традиции были достаточно сильны. Вплоть до того, что в одной деревне было вот так, а в соседней деревне – совершенно диаметрально противоположно. Все зависело от внутреннего уклада, внутренних настроений, предпочтений общины. Одна деревня – это один коллектив, одна община. Свадьбы происходили чаще всего, когда парень с девушкой сговорились, и настает момент сватовства. Когда наступает момент сватовства, сватами выступали, как правило, либо уважаемые люди, если это было в одной деревне, те, которых все уважают. И они, не представляли ничьих интересов, были в нейтралитете, их уважают все одинаково. Либо крестный жениха, либо его дядя, а иногда и родители.
Сам обряд сватовства сопровождается некоторыми поверьями, соблюдая которые, как считалось, сватовство обязательно пройдет успешно. Например, по обычаю гостеприимства сваты, когда приходили в жилище, в избу, они не проходили за матицу даже тогда, когда их приглашали пройти, давали разрешение на то, чтобы эту условную черту, через которую обычно человеку без разрешения хозяина не разрешалось переступать. Они все равно не покидали эту зону и старались сесть прямо под матицу, прямо на эту границу. Те, кто хоть как-то знакомы со знахарством, тот знает, что граница в представлениях таких магических имеет внутренний сакральный смысл. Старались сесть под матицу и начать вести разговор о чем угодно совершенно, только не о сватовстве: как у вас урожай был, как у вас скот плодится, все хорошо? Затем постепенно, в иносказательной форме начинали намекать о том, зачем же они пришли. Например, у вас товар – у нас купец или у вас есть береза, у нас дуб, давайте вместе гнуть. Или молодой гусачок ищет себе гусочку. Не затаилась ли в вашем доме гусочка? И тут начинался диалог, тоже в иносказательной форме. Могли ответить: -Есть у нас гусочка, но она еще молоденькая. Далее, как правило, по сюжету следовало: -Да сейчас самый лучший квас. А то перезреет, закиснет. А жених, вон он какой: что родом, что телом, что красой, что делом. И в такой форме продолжался диалог. Цель родителей дочери – отсрочить срок свадьбы насколько это позволяет. Они отпирались всячески, ссылаясь на то, что она еще молода, несмышлена. А цель сватов, все-таки, добиться своего. И после такого ритуального диалога в иносказательной форме переходили уже к обыденной манере разговора. Меняли манеру разговора на уже более привычную, не иносказательную. А иносказательная нужна была для того, чтобы уберечь свадьбу от вмешательства нечистой силы и запутать ее. О том, чтобы духи злые, которые могли присутствовать в этот момент, ничего не поняли о чем идет речь. Затем сговаривались, когда будет свадьба, в какие сроки, назначали дату смотрин либо дату рукобития и о том, кто, сколько расходов на свадьбу понесет, и кто чего предоставит. Могли также говорить о том, где молодые будут жить, на каких условиях и все что с этим сопутствует.
Следующий этап уже предшествовал рукобитию. Как правило, родня невесты: ее родители, иногда сама невеста, приезжали затем в дом жениха уже после просвата и обеляли его дом, меля окна, различные углы, кровати для того, чтобы потом подзоры сделать, чтобы изготовить приданное для конкретного дома. Помимо того, что будущая невеста сама себе готовила всю жизнь, начиная с 9 лет, она еще и заготавливала на тот конкретный дом, в который она идет. Затем наступало обязательно рукобитие. Его еще называли сговором, запорученьем, запоручиванием, богомольем. И назначалось оно, обычно, на четверг. Рукобитие – это последний этап сватовства, после которого назад дороги уже нет, считается. То есть, рукобитие – это последний срок тогда, когда уже можно отказаться, хорошенько подумав. Сваты собирались и ударяли по рукам. Происходило это следующим образом: они не ударяли по голым рукам, они заворачивали либо в полу кафтана, либо в полотенце, клали сват, затем отец невесты, затем все присутствующие по очереди руки. Либо сваты ударяли по рукам, то есть, также жали друг другу руки, но через полу кафтана. В этом и заключался этап рукобития. Он поэтому так и называется. И после этого прямо в доме устраивался молебен, чтобы все пошло хорошо. Некоторые указывают, у бабушек спрашивали о том, как это проходило, они спокойно к этому относились, но характеризовали это следующим образом: отец невесты говорил: «Хорош товар!», отец жениха отвечал «По товару и купец!». И сама бабушка замечает: девку как корову продавали. Выглядело со стороны для них это так. Не стоит думать, что это было действительно так. Здесь присутствовала иносказательная форма. Я не буду рассказывать о случаях, когда было отступление от этой канвы. Еще раз хочу подчеркнуть, что сейчас мы с вами идем по основной канве, по тем этапам, которые присутствовали везде и даем им краткую характеристику и описание. В разных районах, в разных деревнях эти этапы могли и меняться местами, особенно первые этапы, либо обрастать новыми обрядами, новыми обычаями, поверьями, какими-то своими особенностями. Мы здесь просматриваем именно сам принцип, даже на сюжетном уровне, на каком-то уровне рыбы или скелета. В подробности мы пока не заглядываем.
Далее после рукобития наступала «великая неделя» или «большая неделя». Это время тогда, когда невеста приготовляла себя и внешне, и внутренне к свадьбе. Именно к обряду перехода от состояния девушки в состояние женщины, бабы. Сопровождалась она очень интересными музыкальными формами, которые называются причитаниями, причетами, плаканиями, вытьем. В доме невесты все ее подружки собирались и помогали ей доделывать приданное, подарки жениху, подарки родне жениха и все это сопровождалось вытьем. Подружки невесты пели определенные плачи, так называется этот жанр, а невеста причитала, вторя им, и образовывалась интересная какофония. Здесь я попрошу Алексея включить трек, который должен называться «Ты, крутая гора». Мы его послушаем и вернемся, чтобы понять, о чем идет речь. Это именно фольклорный ансамбль воспроизводит вытье, то есть, причитание подружек невесты и невесты.
Песня.
А у нас «великая неделя» идет. Все послушали, как примерно выглядел плач невесты. И вот такая музыка понятная людям, которые занимаются какими-то внутренними состояниями, что такая музыка непростая, она у нас погружает человека в определенное состояние сознания. И именно вот это состояние сознания, какой-то даже психологический шок, психологическая накрутка себя, она помогает испытывать очень сильные эмоции, которые помогают психике определенным образом перестроиться. Стоит сказать, что в начале «великой недели», это очень важно, будущая невеста начинала потихоньку раздеваться. Но в каком смысле? В начале недели она снимала головной убор. Затем в последствии еще нескольких дней она расплетала свою косу. В некоторых областях, например, у нас на Урале, ее вообще завешивали платком в этот момент. Это же сохранилось у некоторых старообрядцев. И она, выходя на улицу, фактически ничего не видела. В помещении этот платок могли снимать, а когда она покидала территорию дома, ее завешивали и везде водили подруги. Невеста подобна человеку, который готовится к смерти, то есть, старому человеку. Сначала переставала выходить на улицу, затем переставала выходить во двор дома собственного, затем переставала вообще выходить из дома и затем, примерно в середине недели, она вообще не передвигалась дальше своего места. И к этому моменту она оставалась в одной нижней рубахе. То есть, сначала снимали головной убор, затем снимается комнатная одежда, затем снимается пояс сарафана, снимается сам сарафан, затем снимается пояс с рубашки и невеста остается в одной рубахе. То есть, она, фактически у нас как мертвая. Потом, уже к концу «великой недели» происходит одно из важных действий, мы слушали «растопляйся баинка». Вот эта баинка и происходит. Подруги невесты и ее мать ведут ее в баню. Там они ее моют, расплетают косу, расчесывают волосы и здесь происходит так называемое «прощание с девией красотой». Девия красота – это воплощение девичества, девичьей воли, некоторой свободы, естественно, девичьей чести. И она с ней прощается, раздавая ее своим подругам. В Вологодской области, например, было интересно. На этот обряд вызывали брата невесты и невеста в форме причета, то есть, в музыкальной такой форме обращалась к нему, наказывая ему хранить эту красоту и передавать и следить за ее младшей сестрой, так же, как он следил за ней. Далее происходит ритуальное прощание с матерью тогда, когда мать и дочь – будущая невеста общаются друг с другом причетами, никак иначе, только причетами. В некоторых районах, в частности, в той же Вологодской области, невеста во время «великой недели» со всеми, кто к ней обращался, разговаривала только в форме причетов. Это тоже очень интересно, очень важно. Невеста входила в определенное состояние, когда она не могла себя вести иначе. После бани, как правило, происходил визит жениха и его друзей к подругам и к будущей невесте. Во время этого визита происходили вручения взаимных подарков: невеста отдавала подарки жениху, жених приносил подарки невесте и ее подружкам. И в следующий раз они виделись только в день венчания.
Следующий этап после «великой недели» это когда невеста приготовилась, жених тоже приготовился. Стоит сказать, что для юношей эта подготовка была не столь драматична, психологична и напряженна, как для девушек, потому что юноша, в отличие от девушки, максимум что он делал – это просто сводил свои разговоры к минимуму. То есть, он старался меньше разговаривать и вообще вести себя как будто он «ни рыба, не мясо», ни здесь и не там. Только в поведении в отличие от девушки.
Далее наступает день венчания. В этот день жених со своей родней, со своими друзьями, если это соседняя деревня, приезжают сначала в деревню, где их встречает деревенский староста. И он в театрализованной иносказательной форме просит «бояр да князя не разорять деревню, не причинять вреда никому, а забрать свое и уехать с миром». Если это происходило в одной деревне, то приезжали сразу же к дому невесты. Затем жених направлялся к дому невесты и там его уже ждали подружки. И это, пожалуй, единственная часть, которая в современных свадьбах сохранилась – это выкуп невесты. Сначала происходил выкуп права прохода в ворота, выкуп права прохода на крыльцо, выкуп права прохода в избу, где-то это еще и сопровождалось, например, к тому, что жениху предлагалось побороться с отцом невесты и с ее братом. Затем происходил выкуп места для невесты, а иногда могли и подшутить: вывести не невесту, а просто какого-нибудь обряженного человека вместо невесты. В общем принципе в современности это, пусть в более деградированной форме, но сохранилось. Эта часть свадьбы, она более менее знакома и понятна. Затем, когда уже все выкупы проходили, выводили невесту и жениха с невестой садили в красный угол на шкуру, либо на вывернутый на изнанку тулуп. Далее проходил выкуп красоты. Жених за девичью красоту или дружка, дружка – это по-современному, почему-то, называется грузинским словом тамада, выкупали красоту. Далее происходило угощение и отъезд к венцу. Считается, что к венцу жених и невеста должны ехать раздельно, причем, жених впереди с родней, невеста сзади. И обратно они уже ехали вместе.
Когда они приезжали обратно, начиналась такая часть свадьбы, которая называется «княжий стол». Это и есть основная часть свадьбы – свадебный пир. Здесь самая важная часть – одаривание невесты и родни жениха. Например, в Олонецкой губернии совершенно точно доподлинно известно, что во время свадьбы каждому родственнику жениха предназначалось полотенце с определенным узором. Для дяди по материнской линии одно, для дяди по отцовской линии другое, для теток – то же самое, для бабушек дедушек тоже, для сестер бабушек, дедушек тоже отдельно. И это могли быть не только полотенца, а вообще какой-то элемент рукоделия. У нас на Среднем Урале записано, что это чаще всего были пояса. Невеста одаривала поясами. Один из случаев рассказывала одна бабушка: она, когда была свидетелем того, как выходила замуж ее сестра, она наготовила для этого случая 145 поясов. И эти все 145 поясов раздарила родне жениха и всем присутствующим на стороне жениха.
Далее молодых, они не досиживали до конца, уводили на первую брачную ночь. Где проходила первая брачная ночь? Она проходила либо в бане, либо в сенках, либо их сводили в погреб. Иногда это мог быть амбар. Но во всех этих местах важно то, что это место должно быть не жилое. Момент именно перехода девушки от состояния девушки к женщине, лишение девственности, должно происходить в нежилом помещении. В этих местах настилали постель, то есть, на снопах, на недавно собранных, если это была осень. Сверху застилали тем, что у нас сейчас заменяет матрас, еще простыни, одеяло. И вот такая постель прямо на свежих или не совсем свежих снопах. Первая брачная ночь проходила на них. Пока у молодых идет первая брачная ночь, родня продолжала гулять. На первой части свадьбы могли присутствовать и друзья, то есть, молодежь неженатая. А на второй день свадьбы, он считался таким очень интересным, довольно скоблезным, неженатых молодежь и детей старались не допускать. Сейчас вам будет понятно, почему не допускать.
Второй день начинался с того, что свекровь шла будить молодых. Либо свекровь, либо крестная невесты, либо сваха шли будить молодых. И там же, этот обычай не везде имеет место, но все же довольно распространен, проверять девичью честь: смотреть на простынь, остались ли там следы, либо на рубашку невесты. И у нас, на Среднем Урале, такая рубашка вывешивалась в доме жениха и еще какое-то время висела. И все знали, что прошла свадьба, а невеста честная, все нормально, все хорошо. Далее молодых выводили и там жениху подносили определенное угощение. Это могла быть либо яичница, либо пирог и все смотрели, как жених начинает есть эту яичницу. И потому, как он ее начинает есть: с середины или с края, разрезая или прямо вырезая в самой середине кусочек и с него начиная, определяли. Всем становилось ясно, такой невербальный знак: честна невеста или нет.
После этого происходило переплетание невесты. То есть, ее статус изменился и ей вместо девичьего головного убора и девичьей прически заплетали женскую прическу, одевали женский головной убор. До замужества девушки носили одну косу, а ей переплетали свахи на две косы, укладывали их вокруг головы и сверху одевали головной убор женский. Какие бывают женские и девичьи головные уборы, можно посмотреть ВКонтакте, кто есть в группе «Русский традиционный костюм» головные уборы. Главное отличие женского головного убора от девичьего в том, что в женском головном уборе волос не видно вообще. В девичьем головном уборе обязательно открыта макушка, как правило, и видно косу. Она не спрятана под головной убор.
После переплетания, то, что записано у нас на Среднем Урале, растягивали дружки большое покрывало, либо шаль, либо платок, за которым прятали невесту, которая сидела за столом. Затем свахи снимали головной убор, начинали переплетать, а дружка с подружьями их торопили, говорили: -Давайте быстрее, у дружки уже ручки горят у подружьи догарывают. А не пора ли в руки свечи? И вместе с этими свечами держали шаль. Потом опускали, и дружка спрашивал три раза: «Хороша ли, молода?» и все отвечали: «Да, хороша!».
Затем начиналась часть, которая обычно называется второй день свадьбы. Эта часть заключается в том, что взрослая часть общества, а именно семейные люди как бы вводили молодых в курс дела о том, что же такое семейная жизнь и чем же нужно заниматься непосредственно для того, чтобы были дети. Пелись определенные скобрезные песни, сюжетом в которых, как правило, было описание того, что обычно происходит между мужем и женой тогда, когда не все видят. И эти песни должны были стать наставлением или руководством к действию для молодых. Еще раз обращаю внимание на то, что во время исполнения этих песен и вообще на второй день неженатую молодежь и детей старались вообще выгонять, чтобы они не присутствовали здесь. Потому что эта часть заключает в себе небольшую инициацию, посвящение молодых в семейные люди этой общины, закрепление их статуса.
После этих основных двух частей гуляние могло продолжаться, сколько у них есть желания и возможности веселиться, столько они и веселились. Далее происходил перевоз всего приданного невесты из ее дома в дом жениха или место, где они будут жить. И, это тоже очень интересный момент, потому что старались, чтобы как можно больше людей обратило на это внимание и при этом еще сказать: «Вот, смотрите, какая наша невеста! Сколько скарба, сколько подвод нам понадобилось, чтобы перевезти все ее сундуки, все ее рукоделье, вот она какая рукодельница!». Для чего нужно было делать много? Какое в этом рациональное зерно? Стоит объяснить. Дело в том, что в ближайшие 5-6 лет замужней молодухе просто некогда было шить одежду ни себе, ни мужу, ни, тем более, детям, потому что растут дети маленькие и с ними, еще и когда дом целый на плечах молодой жены, не очень то много времени остается. И поэтому старались заготовить как можно больше, чтобы на ближайшие 5-6 лет хватило. А там уже, когда дети подрастут, они смогут следить за младшими братьями, там времени становится больше.
Перевезли приданное и после этого наступал такой период, который назывался «гостины». Это тогда, когда супружеская пара молодая во время медового месяца (почему он называется медовый, потому что молодые после получения инструкций на второй день свадьбы всячески познавали друг друга) они разъезжали по всем, навещали всех, кто был на их свадьбе. Это же называлось либо яичня, хлебины. То есть, тогда, когда приезжали в гости, сколько то дней жили, все их поздравляли еще раз, одаривались. Получается такой небольшой обмен: молодая супружеская пара одаривала всех гостей свадьбы на самой свадьбе, а во время гостин, все, кто присутствовал на свадьбе, одаривали их взамен, еще раз поздравляли. И после этого начиналась уже полноценная семейная жизнь со всеми ее радостями и печалями.
Мы прошли с вами по основным этапам северной русской свадьбы. Я сейчас предлагаю, если это возможно, послушать песню, которая пелась во время переплетания невесты, переодевания головного убора «Уж вы, свахи мои, свашеньки».
Песня.
Ведущий: Ты описываешь обряды, которые относятся к временам каким? Уже после христианизации или еще до христианизации?
-Хороший вопрос. И вопрос очень сложный. Объясню почему. Дело в том, что традиционная культура – это явление, которое лежит вне времени. Невозможно отучить птицу летать, невозможно отучить рыбу обходиться без воды. Невозможно отучить народ при помощи мировой религии жить вне тех условий, вне тех привычек, которыми он жил задолго и до появления этой мировой религии. Именно поэтому традиционная культура в основе своей, она корнями лежит в дохристианской эпохе. И все обычаи, и все обряды и суеверия, которые появляются в ходе потери одной из составляющих традиционной культуры – они лежат корнями в дохристианской эпохе. Все, кто имеет какое-то представление, они этот факт узнают. Ученые знают об этом. Вопрос такой: что можно считать христианством? То, что обряд венчания туда вошел церковный? А все остальное, как мы видим, лежит именно в нашей культуре корнями и относится к нашей культуре. Я отвечу так, что традиционная культура лежит вне времени. А вот те материалы, по которым мы сегодня кратко прошлись – это материалы, собранные в ходе этнографических экспедиций конца 19 и 20, 21 века. То есть, то, что мы застали тогда, когда традиционная культура была еще жива, тогда, когда она начала потихонечку изживаться и ее излет. Это то, что сейчас наблюдает мое поколение этнографов, те бабушки, дедушки, с которыми нам чаще всего приходится общаться, они уже застали излет. Отвечая, по каким материалам, я сразу говорю: это 20-й век, 21-й век, конец 19-го века. Отвечая на вопрос: к какой эпохе можно отнести, я отвечу еще раз, что традиционная культура лежит вне времени. В основе своей она корнями лежит в дохристианской эпохе. Вообще это отдельная тема – двоеверие на Руси, как проходила христианизация, как она вкрапилась в сознание людей, это очень важная тема. Можно посвятить вообще отдельный эфир.
Ведущий: -Дело в том, что религия, так или иначе, все равно накладывает свои отпечатки и достаточно серьезные отпечатки. И получается иногда такой винегрет из традиций или прошлых каких-то обрядов, что диву даешься, почему там участвует вот это или принимается вот это хотя не на месте. Или как дань какой-то традиции, или как дань какой-то религии вдруг появляется в традиционной русской свадьбе какая-то не совсем русская вставочка.
Вячеслав: -Я сделаю небольшую ремарку с твоего позволения. Когда мы начинаем разбираться в сути этих вещей, мы понимаем, что свадьба не может претерпеть каких-либо изменений. Это явление целостное. Там все на своем месте. В частности, мы говорили про богомолье, которое происходило после рукобития, понятно, что все поворачивались к иконам, которые стояли в красном углу и совершали молебен своими силами. Очень редко кто мог пригласить священника к себе в дом, зачастую, поскольку церковь была не в каждом селе, а села стояли друг от друга на приличном расстоянии. Я имею в виду приходские села, в которых были церкви. Что мы здесь видим из старого? Во-первых, стремление доброе дело огородить от влияния ненужного, нечистой силы. Во-вторых, сам молебен совершается, как правило, своими силами. Здесь мы видим патриархат. Там, где старший в роду и является священнослужителем, жрецом, если угодно.
Скачать Интервью с Вячеславом Печняком полностью.
Прослушать интервью на сайте Славянского радио Веды Ра.
Стенограмма интервью с Вячеславом Печняком сделана по заказу www.ekoray.ru
